Глубокоуважаемый Дмитрий Дмитриевич!
…Пока же коснусь некоторых мест Вашей статьи об аксиоматике в биологии и Вашего письма. На многое ответ содержится в моих рукописях "Проблема целесообразности" и "Программа общей систематики", которые посылаю Вам отдельной бандеролью и которые по прочтении (спешки никакой, конечно, нет) прошу переслать по адресу: Ленинград, Некрасовская, 60, кв.44, профессору Павлу Григорьевичу Светлову с вложением записки со списком дальнейших адресатов.
Работы эти, конечно, сейчас напечатаны быть не могут, как предварительные, а я пока не в состоянии печатать их в таком количестве экземпляров, чтобы иметь возможность рассылать их всем моим друзьям.На стр. II "Аксиоматики в биологии" Вы пишете, что для математика-биолога имеет значение только логическая система, план. "Все формы должны ему представляться, как выводимые логическим путем трансформирования из простейших форм соответственно изменению целей, зависящих от среды. При этом всякий организм мыслится как абсолютно целесообразный".
Начало всего этого мне очень нравится. Конец же (о Трансформировании форм соответственно изменению целей, зависящих от среды, и об абсолютной целесообразности всякого организма) мне кажется, основан на смешении по существу независимых проблем: органической формы и органической целесообразности. Понятие абсолютно целесообразного организма, т.е. абсолютно приспособленного к среде, по-моему, совершенно немыслимо; мало того - прогресс организмов одним из важных признаков имеет все большую независимость от среды. Понятие уродливости есть чисто математическое понятие (вернее, должно таким быть): отклоняющееся от определенного, математически формулированного морфологического закона, оно может быть и нецелесообразным и целесообразным, если данное отклонение может быть использовано в какой либо специальной среде существования. Независимость чистой морфологии от филогении, возможность экстраполяции, изучение форм пространства - все это прекрасно. Боюсь, что Ваше утверждение об абсолютной целесообразности всех организмов ослабляет Вашу позицию при построении подлинной математической морфологии. Мне думается, что организмы могут быть разделены по следующим признакам:
1) гармоничные и дисгармоничные; под первыми я подразумеваю такие, "стиль" которых оказывается выработанным и которые могут быть поэтому "описаны" наименьшим числом математических выражений. Конечно, абсолютной гармоничности организмы могут достигнуть только в пределе. Различие между гармоничными и дисгармоничными - чисто относительное. Гармоничные организмы - это экстремумы: около них и между ними группируются дисгармоничные организмы, т.е. организмы с пониженной гармоничностью, имеющие тоже экстремумы дисгармоничности.
2) Целесообразные, или приспособленные и не приспособленные - разделение, совершенно независимое от первого: гармоничный организм может оказаться неприспособленным к определенной среде и наоборот.
3) Высшие и низшие, т.е. занимающие определенный уровень морфологического развития - опять совершенно независимое противоположение от первых трех: позвоночное может быть дисгармоничным и неприспособленным, но оно, все-таки, остается несравненно высшим по сравнению с бактерией или плоским червем. Ошибка и вредное влияние эволюционизма, в особенности в его современной дарвинистическом понимании, заключается в том, что для них понятие гармонического совершенно чуждо: гармоническое для них тождественно с целесообразным и, называя гармоническое абсолютно целесообразным, они, того не желая, задерживают разграничение этих двух, существенно отличных, понятия.
Вы совершенно правильно указываете на негомогенность вселенной в отношении жизни (стр. 16-17): в малом она не может произвести то же, что и в большом. Но эта негомогенность касается, по поему, и косной материи: поверхностное натяжение имеет огромное значение для малых тел и исчезающие малое для крупных.Совершенно мне непонятно, почему Вы на стр. 19. считаете спирали на трахейной трубке насекомого или на мускульном волокне геодезическими линиями. Во первых, на мускульных волокнах есть кольца, а не спирали, а для цилиндрической трубки геодезической линией будет производящая, а не длинная спиральная нить. Тут, вероятно, я что-нибудь не понимаю.
В отношения наложения нескольких порядков (каузального и телеологического) Вы, по-видимому, ближе к моему другу, В.Н. Беклемишеву, чем ко мне. Такое наложение двух порядков я в своей статье называю эврителизмом и не отрицаю его большого значения. Очень сомневаюсь, чтобы каждый из этих порядков был бы достаточен для проведения его через все области бытия. Наложение мною мыслится как трансгрессия, а не как биоднозначное соответствие, к чему, видимо, Вы склоняетесь.
Все Ваши статьи, включая и фантастические, для меня представляют большой интерес, и если Вы сможете, например, указать, в каком году или томе "Вопросов философии" напечатана Ваша статья "Границы вселенной", я буду Вам благодарен. Сейчас у букинистов в Ленинграде попадается порядочно старой литературы самого разнообразного содержания. Правда, найти что-либо по определенному списку, трудно, но, шаря в книгах, можно найти много интересного.
Поскольку Вы сообщили мне данные о Вашем семействе, мне было бы небезынтересно узнать, разделяют ли Ваши сыновья интерес к математизированию или же нет. В отношении Берга могу сказать, что его номогенез имеет очень много непоследовательностей и, в частности, ту, что он тоже не разделяет морфологическую проблему и проблему целесообразности.
Пока всего лучшего.
С искренним уважением А.Любищев.
Фрунзе. 17 июля 1946 г